У дьявола в плену - Страница 4

Вздумал жениться! Не идиотизм ли это?

Бедная Давина Макларен. Неужели она считает, что ей повезло, что она заманила в ловушку графа? Глупышка! Но возможно, она просто жадная, и ей безразлично, в каком состоянии находится ее жених?

Бракосочетание должно состояться. Остаток его жизни исчисляется скорее неделями, чем месяцами. Ему не нравилась мысль, что он последний из Россов, тем более что он опозорил это имя.

Когда он поручил своему поверенному подыскать ему достойную невесту, он не рассчитывал, что тот вернется так скоро с положительным результатом.

– Эта девушка знает жизнь только по книжкам, ваше сиятельство, и до прошлого года у нее была отличная репутация. Потом во время какого-то пикника на природе ее застали с одним молодым человеком. Полагаю, что этот скандал несколько омрачил надежды на замужество.

– Значит, ей пришлось быть сговорчивой, и она согласилась выйти за меня замуж, я так понимаю?

Поверенный немного поколебался.

– Я предлагаю ее вам только потому, что вы желаете жениться как можно скорее, ваше сиятельство.

Нормальный процесс выбора невесты был бы сопряжен с бесконечными балами, обедами и маскарадами, а также скучнейшими разговорами. И все это для того, чтобы убедить милых молодых девушек Эдинбурга, что он вовсе не дьявол, как его представляют слухи и инсинуации. Остальное время придется потратить на то, чтобы успокоить на этот счет отцов и матерей, а также убедить родителей будущей невесты, что его титул и большие деньги всегда могут примирить общество с любыми его странностями и чудачествами.

Богатство способно разрешить множество социальных неурядиц, включая тот факт, что в обществе его считали дьяволом. А если быть точнее – сумасшедшим. Неужели он действительно хочет пройти через все это просто для того, чтобы найти невесту? Особенно в его нынешнем состоянии?

Вопрос был спорным. Демоны, терзавшие его, не дадут ему времени ухаживать за женщиной. Они будут мучить его каждую ночь и доведут до безумия.

Возможно, он просто устанет от борьбы с демонами и покончит с собой, избавив себя от необходимости решать проблему наследника. Эта мысль крутилась в голове Маршалла целых пять минут. Нравилось ему это или нет, но жажда жизни была в нем очень сильна. Разве не доказал он это, когда был в Китае?

Стало быть, если он не покончит с собой, не рискнет появиться в Эдинбурге, и ни за что не поедет в Лондон, что ему остается делать? Забыть о проблеме. Но его состояние не становится лучше. Наоборот, оно все ухудшается.

Возможно, у него осталось всего несколько недель до того, как он окончательно лишится рассудка.

Поверенный терпеливо ждал. Так терпеливо, как Маршаллу никогда не удавалось.

– А ее семья согласна? – наконец спросил он.

– Из всей ее семьи осталась только тетя, ваше сиятельство. В этом смысле я не вижу никаких препятствий.

– В таком случае предложите брак со мной.

Когда это было? Всего несколько недель назад? А может быть, несколько часов? Безумие отняло у него понятие времени.

Он встал, судорожно уцепившись за спинку кресла. Что-то случилось с равновесием. Проклятие, что-то не так вообще со всей его жизнью. Он прошел из кабинета в смежную с ним спальню. Там уже находился камердинер, аккуратно раскладывавший на кровати его парадную одежду.

У Джейкобса было круглое лицо – такие лица всегда кажутся веселыми, – большие карие глаза, большой курносый нос, немного срезанный подбородок и слегка выступающие зубы.

Маршаллу часто приходило в голову, что его камердинер смахивает на довольно забавного, но серьезного бурундука. То, что Джейкобс был коротконогим и толстым, только увеличивало сходство.

– Позвольте сказать, ваше сиятельство, – заговорил Джейкобс.

Маршалл прервал камердинера, прежде чем тот продолжил.

– Нет, помолчи.

Однако Джейкобс был когда-то камердинером у отца Маршалла, и это, очевидно, вселило в него определенную смелость.

– Я о вашем костюме, ваше сиятельство. Вы должны выглядеть самым лучшим образом. У вас имеются эти вышитые жилеты из Китая, сэр. Не хотите выбрать один из них и надеть на бракосочетание?

Маршалл знал, о чем говорил камердинер. На этих жилетах золотыми, серебряными, синими и зелеными нитями были вышиты журавли, да так искусно, что, казалось, эти птицы могут вот-вот взлететь. Эти жилеты были сшиты для него во время его первой командировки в Китай.

– Сожги их. Я думал, что ты давно это сделал.

– Ваше сиятельство, эти жилеты – изящные образцы большого мастерства. – Джейкобс провел пальцем по контурам искусно выполненной хризантемы. – Мой внук писал мне о том, какая это красота.

– Я не думал, что Дэниел интересуется вышиванием.

Джейкобс не ответил. Его внимание было полностью поглощено китайским жилетом.

– Возьми себе все, – сказал Маршалл. – Просто никогда не надевай их при мне.

Он уже избавился от изделий из резной слоновой кости, фигурок нэцкэ и рисунков на шелке – все, что было связано с Востоком. Ничто не должно было напоминать ему о тех днях. Ему не надо ничего осязаемого. Достаточно того, что по ночам его одолевают видения – слишком яркие и похожие на реальность.

– Но как же ваш костюм, ваше сиятельство? Надо же надеть что-то не такое мрачное. – Джейкобс указал на лежавшую на кровати одежду. – Есть же традиции, ваше сиятельство.

Джейкобс был прав. До того времени, как сто лет назад был запрещен килт, существовала традиция. Поскольку килт снова вошел в моду, не было причин отказываться от него.

Весь прошедший год он чтил свою национальную самобытность. Он вернулся в Шотландию и в Эмброуз с большим удовольствием. При желании он мог бы больше никогда не слышать ни одного английского слова, не видеть ни одного английского лица. Эмброуз предоставлял ему убежище и покой, как и постоянное напоминание о том, что он шотландец.